Ночь как ночь, нет в ней ничего особенного. Одна из прочих, которые я прожила в Нью-Йорке. Здесь, в городе, даже звёзд не видно, всё затмили небоскрёбы и магазины-клубы с вечно горящими неоновыми вывесками.
Последний раз я видела звёздное небо несколько недель назад, когда в том районе, где я теперь живу, вырубили электричество и наш мир погрузился во тьму. Я тогда сидела на крыше, укутавшись в тёплое одеяло, и смотрела, как в небе то и дело загораются новые звёзды и пролетают мимо самолёты. Я думала о своей новой жизни, которую уже успела возненавидеть, сама того не желая прислушивалась к разговорам своих соседей, но не слышала их, попросту не могла разобрать слов.
Сейчас та ночь похожа на эту разве что холодом, который пробирает до костей. Или меня просто бьёт дрожь, этого я тоже не могла разобрать. И всё же есть в ней что-то особенное, хотя бы для одной части жителей большого города – оборотней. Сегодня полнолуние. Раньше я никогда не допустила бы в своём лексиконе подобных слов и подобных мыслей вообще. Одно дело поговорить с лучшим другом о вампирах и оборотнях после просмотра какого-нибудь фильма или прочтения популярной книги, но совсем другое знать, что эти твари существуют и осознавать, что ты одна из них.
Кое-как уняв дрожь, я натянуто улыбнулась и прошла внутрь клуба «Малина», где сегодня  решили собраться волки, мои якобы новые друзья. Не знаю, почему я вообще приняла это приглашение, ведь я намеренно старалась ограничить своё общение с этими людьми. Пожалуй, это было просто выгодным сотрудничеством: у меня появилось место для обращений и нужная информация, а им не было необходимости убивать кого-то из своих. Мысль о смерти пугала меня наравне с мыслью, что каждое полнолуние будет моей личной комнатой страха, моим персональным кошмаром. Поэтому я и приняла их приглашение, ведь у них были ответы на вопросы, которые теперь всё чаще волновали меня.
Как всё это странно. Мой мозг отказывался воспринимать новую информацию о мире, частью которого я теперь стала, но жизнь моя изменилась. Я оставалась прежней Каталиной Руж: дочерью, сестрой, хорошей подругой, но часть меня умирала каждое полнолуние, испытывая дикую боль, я теряла себя, а когда утром память и чувства возвращались ко мне, я как будто перерождалась, обретая новые качества, о которых не знала. Некоторым ребятам из местной стаи такой ход вещей даже нравился. И кто им сказал, что из-за того, что их кости ломаются каждый месяц, и они превращаются в неконтролируемых животных, единственной мечтой которых является разодрать кому-нибудь глотку, они будут пользоваться успехом у противоположного пола? Как-то один из них назвал это животным магнетизмом, мне оставалось только посмеяться над его словами. Я не видела плюсов в этой жизни, с какой стороны на неё не смотри. Ты разве что на луну не воешь, инстинкты, конечно, улучшились, да и походка и движения стали плавными, как у хищника, но теперь твоей жизни многое угрожает и многие хотят снять твою голову с плеч, если ты совершишь хотя бы одну ошибку.
Вот и эта девушка, которая подсела к нашей компании. Скажи, что она ведьма, волк, фея, да хоть русалка с ногами, я бы не обратила внимания. Но стоило ей сообщить, что она нефилим, как я почувствовала неописуемую ненависть к этой девушке. На вид не старше меня, действительно хорошенькая, как и говорилось в её приветствии, но я уже сейчас знала, что мы не сможем стать подругами даже на том уровне, на котором я общалась с девушками-волчицами из стаи.
Я не стала представляться, может это и показалось бы грубым, но видимо ни я, ни Джослин так не думали. Нефилим ушла танцевать, а я взяла в руки свой бокал и, устроившись удобней в мягком кресле, потягивала безалкогольный коктейль через соломинку. Остальные же волки не отказались от порции горячительного, когда рядом с нашим столиком прошла милая официантка с глазами под стать вывеске клуба, такими же неоновыми, и татуировкой в виде цветочных побегов на её теле.
Это ещё один пункт, с которым мне было сложно мириться. Мало того, что мир, который я знала и любила, рухнул в одночасье, вещи перестали быть простыми и мне понятными. Так ещё мои собственные нервы играли со мной злую шутку. Я раздражалась по поводу и без. Если день на работе не заладился, или мне не понравилось, как кто-то посмотрел на меня, я могла сорваться и накричать на этого человека. Могла день просидеть в обнимку с пачкой мороженного и стопкой фильмов, взятых в прокате, а уже вечером бежать в клуб и выступать на сцене, как будто не было срывов, не было истерик. Хорошо, что хоть жила одна и не было свидетелей моих перепадов настроения, доставалось только квартирке, где в одной из стен внезапно образовалась дыра с мой кулак. Одно успокаивало, я когда-нибудь смогу с этим смириться, смогу вот так сидеть и спокойно попивать водку с колой, а не безалкогольный "Мохито", а после спокойно идти на заброшенный склад, который волки выкупили и теперь используют для своих обращений. Как будто раз плюнуть.
Когда спустя какое-то время до нашего столика дошёл слух о том, что произошло в подсобке клуба, моё настроение упало ниже некуда.
От нефилимов жди беды, кажется, так говорил Тай. Да-да, а вместе с тем он говорил, что с ними можно классно развлечься.
-Эй, волчьи задницы, сегодня полнолуние!
Я отреагировала, как безупречный шпион на допросе, ни один мускул на лице которого не дрогнул. Мне стоило большого труда не подавиться в этот момент и сохранить безмятежное, спокойное выражение.
-А у кого-то оно и вовсе первое.
- Ты знаешь, что это не так! – Лучше бы ты промолчал, или ты точно повредился головой, если говоришь об этом и не помнишь, что в таком случае мне ничего не стоит придушить тебя прямо на месте. Меня остановят, но ведь все помнят про срывы у молодых волков. – Видимо тот прыжок с парашютом, которым ты так хвалился целую неделю, не прошёл без следа. Или может быть ты в школе плохо учился, что даже до десяти сосчитать не можешь … Хотя я уверена в обоих своих предположениях!
Схватив свою сумочку, я поднялась со своего места и быстрым шагом направилась в одну из подсобок, где лежала спортивная сумка с вещами, в которые я облачусь утром, и пачкой сухого завтрака – после обращения во мне просыпался животный аппетит, а так как мы обращались в помещении, то не стоило надеяться на поздний ужин где-нибудь в лесу.
- Ката, брось, ты же без машины … - Их голоса затерялись, приглушённые музыкой и я даже не обернулась, хотя почувствовала, что кто-то из моих горе друзей повскакивал со своих мест.
Ну всё, я превратилась в истеричку … в очень злую истеричку! Доберусь на метро, пусть себе веселятся, пьют, пусть обратятся прямо там и этот нефилим перебьёт их всех.
Позже мне будет стыдно за свои мысли, я знала это, так было всегда после моих срывов. Мои мысли были отравлены тем ядом, который потёк по моим венам в день, когда на меня напали.
Я шла так быстро, как только могла, пыталась убежать от своих мыслей и преследователя, который шёл по моим пятам. Мне не хотелось оборачиваться, если увижу Питера, то или закричу на него снова, или разрыдаюсь прямо на улице. Завтра мы помиримся, и всё будет хорошо, пока его слова снова не выбьют землю у меня из-под ног.
Не буду оборачиваться, не буду!
С такими мыслями я спустилась в метро и, приложив свой проездной к обозначенной области, быстро сбежала по ступенькам в длинный коридор, который пустовал в столь поздний час. Поезда ещё ходят, так что я успела бы доехать до нужной станции и как раз вовремя очутиться на складе.
- Слушай, не нужно меня преследовать, мы поговорим обо всё завтра! – Я была уверена, что это Питер, или кто-то из других волков, ведь они двигались так тихо и будь я человеком, то даже не поняла бы, что за мной идут. Я медленно обернулась, желая встретиться со своим горе преследователем глазами, но здесь меня ждал огромный сюрприз, передо мной стояла Джослин, тот самый нефилим из клуба.
- Не думала, что ангелы ездят на метро. – Когда я впервые услышала о нефилимах, то сразу прозвала их «ангелами», коими они и являлись в какой-то степени. Усмехнувшись, я покачала головой и была готова отвернуться от девушки и пройти на середину платформы, если бы по телу не прокатилась волна дикой боли; мои колени подкосились и, если бы не близстоящая лавка, я бы упала на холодный пол подземки.
- Надеюсь, мы не должны были переводить часы …